Характеристика, которой просили в статье коснуться некоторые писатели и артисты (в частности, из Голливуда), — интимная жизнь великих математиков. 

Некоторые математики были холостяками — обычно ввиду необеспеченности, но большинство счастливо женились и воспитывали детей. Кстати говоря, их дети очень часто были весьма одаренными и становились интеллигентными людьми.

Возвращаясь на минуту к кинематографическому взгляду на математика, мы заметим, что неряшливая одежда вовсе не является его непременной принадлежностью. На протяжении всей истории математики, о которой мы располагаем достаточными сведениями, математики обращали на свою внешность ровно столько же внимания, сколько и представители любой другой численно такой же группы людей. Иные из них были щеголями, иные — неряхами; большинство вообще никак не выделялось.

Психологические особенности великих математиков — предмет немалого интереса. Но, вообще говоря, по этому поводу трудно что-либо утверждать, пока психологи не договорятся между собой, что в их науке что означает. В общем, великие математики жили более полной, более зрелой жизнью, чем великие люди, занятые обычной деятельностью. Но эту полноту нельзя считать следствием интеллектуального авантюризма. Некоторые великие математики стали неистовыми спорщиками и полемистами. Многие познали жажду битвы в расцвете своих лет — чувство не очень похвальное, но, несомненно, вполне человеческое.

В этой связи нужно сказать, что можно подумать, что математики представляют собой порядочных сутяг. Проследив за судьбой некоторых названных ученых, можно прийти к заключению, что у великого математика должны найтись более важные дела, чем размышления о возможной краже его открытий, о недооценке его работ другими учеными, о недостаточном воздании почестей или чем борьба за возвращение воображаемых прав.

Кажется странным, что люди, которые должны были бы быть выше мелких ссор, жертвовали своим временем ради того, чтобы вести дипломатическую борьбу за приоритет в открытиях и обвинять своих соперников в плагиате. Но, хотя мы встретим достаточно нечестности, чтобы расстаться с предрассудком, будто бы правдоискательство всегда делает человека правдивым, мы не найдем никаких подтверждений предположения о том, что математика делает человека сварливым и раздражительным.

Другая «психологическая» деталь подобного сорта еще более существенна. Зависть имеет свойство пробиваться до самого высокого уровня. Узкий национализм и международное соперничество, даже в области чистой математики, сильно затемняют истинную историю открытий и изобретений: в некоторых очень важных случаях почти невозможно установить факты или сформировать правильную оценку значения трудов того или иного ученого для современного мышления. Расовый фанатизм также усложнил задачу всякого, кто пытался дать беспристрастную оценку жизни и значение деятельности ученого, не принадлежащего к его собственной расе или нации.